Море Вероятностей - Страница 138

138

— А уж как мне надоело быть вашим директором! – отозвался Старик, яростно рубя дрова.

Ехидна ухмыльнулась.

— А что? – сказала она. – Работа непыльная, должность почётная.

Ехидна сидела за прилавком в пустом сувенирном магазине. Мерцала единственная свеча, выделяя из мрака толстое накрашенное лицо Ехидны, пару деревянных резных статуэток и причудливую чёрно–коричневую роспись на стенах. Роспись была живой. Узоры её непрестанно двигались и текли – снизу вверх.

— П–почему? – снова удивился Хайлерт в зябком кубикле.

— Потому что вы меня не слушаетесь! – гневно сказал Старик. – Зачем вам вообще нужен директор?

— За этим и нужен! – бодро ответил Боцман. – Чтобы было кого не слушаться.

— Поэтому я хочу назначить директором Эрика, — сказал Старик ядовито. – Я хочу посмотреть, как вы будете его не слушаться.

— Почему сразу меня? – Ящер пожал плечами. – Почему, например, не Алису?

— Я не внушаю окружающим такого ужаса, — сказала Ворона.

Она улыбалась.

Она стояла в центре бесформенной тьмы на прозрачной плоскости, расчерченной правильными квадратами. Бесплотная сетка простиралась в бесконечность. Стоило вниманию чуть задержаться в картине, и становилось понятно, что страшная тьма заключает в себе бесконечное количество непересекающихся бесконечных плоскостей, а в центре каждой улыбается всё та же Ворона, маленькая, неловкая, ясноглазая.

— Ты внушаешь ужас мне, — сказал ей Ящер с нежностью. Белая кошка жевала нагрудный карман его рубашки.

Ворона засмеялась.

— Ну, — напомнил Старик, — кто за то, чтобы назначить директором Эрика? Голосуем.

Ящер поморщился.

— Я снимаю свою кандидатуру, Андрей.

Кошка пыталась залезть ему на голову. Ящер аккуратно снял её и поставил на землю, где разочарованная креатура немедленно приняла человеческий облик. «Ого», — подумал Вася. Кошка была Варга Тысячеокая, подлинный модуль «Контролёр», одна из креатур стартовой тройки Маханаксара.

— Когда‑то вы захотели сделать из меня преподавателя, — сказал Ящер с расстановкой, — и я дал себя уговорить. Не было дня, чтобы я не пожалел об этом. Признаю, что спустя какое‑то время я нашёл в этой деятельности определённые плюсы. Но минусов всё равно больше. Я заявляю, что администратора вам из меня сделать не удастся. Я никем и ничем руководить не буду. Это очень скучно.

— Никто не хочет руководить, — ответил Старик с досадой. – Думаете, я хочу? Я тоже не хочу!

У Вороны сделался виноватый вид.

— Может, нам найти кого‑то другого? – спросила она. – Может, Ллеулиса посадить?

— Ллеулис откажется, — отозвался Аспирант.

Аспирант дремал у беломраморных перил ажурной беседки, увитой плетями роз. Трепетали тёмные листья. Пунцовые и золотистые лепестки облетали с цветов, устилали пол и скамьи. Аспирант опёрся плечом о резную колонну и выглянул наружу. Беседка парила в небе на колоссальной высоте. Небо было внизу. Внизу плыли облака и опрокидывалась сама в себя голубая озарённая бездна. Земля с её полями и реками находилась вверху, над крышей.

— Кроме того, — добавил Аспирант, — Ллеулиса некем заменить. Если он не будет стоять над душой у программистов, разработка замедлится раз в десять. И везде у нас так. Разработчиков не хватает. Можно перевести из аналитики и тестирования человек восемь, но кого посадить в аналитику и тестирование вместо них? Нет людей. Велик Мультиверс, а людей нет.

— Это верно, — печально заметил Хайлерт в телефонную трубку.

— Может, найти внешнего человека? – обречённо спросила Ворона. – Мы же нашли архивариусов…

— То есть как? – усмехнулся Старик и опустил топор. – Ты предлагаешь, чтобы кто‑то нёс ответственность за всё, что делается в Лабораториях, при том, что никто в Лабораториях не будет ему подчиняться? Это бессовестно, Алиса.

Ворона покраснела и потупилась.

— Я уверен, что вы найдёте другое, хорошее решение, — сказал Ящер с сарказмом.

— Ну ладно, — подал голос Боцман. – Давайте уже соберёмся.

— Я вас только попрошу никаких дворцов под это не загружать, — сказал Ящер.

— А что вы хотите? – спросил Старик с долей раздражения. – Вашу любимую Пыльную комнату? Там же нет ни одного целого стула.

— Там стоит наш любимый рояль, — примирительно сказала Ворона.

«Вот это да! – Вася забыл обо всём и возликовал. – Я увижу Пыльную комнату!» Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит и почему он вообще стал этому свидетелем. Но любопытство пересиливало всё. О Пыльной комнате ходили легенды. Сердце Лабораторий, святая святых Моря Вероятностей… нет, конечно, не была она ничем эдаким. Просто малая локация, в которой архитекторы предпочитали общаться друг с другом. «Неужели меня туда пустят?» — Вася напрягся.

Его пустили.

Пыльная комната действительно оказалась пыльной и обшарпанной до полного разрушения. Гнил на полу древний паркет, лак давным–давно облез с него, многих плашек не хватало. Растрескалась и пластами спадала со стен штукатурка, обнажая серый бетон. Стены когда‑то выкрасили в самый гнусный в природе оттенок жёлтого. Оконные стёкла были до того грязными, что останавливали свет не хуже занавесок. Истлевшие остатки занавесок тряпками лежали на подоконниках. За окнами светило неуместно яркое праздничное солнце и угадывались какие‑то уродливые склады и гаражи. В самой Пыльной комнате стоял единственный колченогий стол и громоздилась куча сломанных стульев, а у дальней стены сиротливо притулился рояль – тоже ободранный, жалкий, годный, кажется, только на дрова.

138