Море Вероятностей - Страница 54

Тэнра задумался.

— Ты чувствуешь себя одиноким, — утвердительно сказал он.

— Я и есть одинокий. Болтаюсь… как мусор в проруби.

— Но ты очень много можешь, Вася.

— Угу. Только реализовать свои возможности не могу. Тэнра, я сам по себе – нуль, нуль без палочки. Мне даны доступы, и они – моя палочка. Выручалочка. А сейчас их нет. И вот я сижу на диване, весь от носа до хвоста суперагент, и понимаю, что никого не смогу спасти. Никого не смогу защитить. Зачем я? Неужели они не смогли найти кого‑то получше?

Тэнра посмотрел на него. Полохов тревожно, часто смаргивал, и пальцы его то сжимались, то разжимались.

— Ты знаешь, что не смогли, — твёрдо сказал Тэнра. – Ты – лучший. И ты справишься. Мы ведь уже знаем, что делать.

Вася подался к нему, ловя его взгляд.

— Я знаю, что нехорошо тебе это говорить, — шёпотом выдохнул он. – Но я не могу дальше отмалчиваться. Тэнра, я ужасно боюсь, что повторится… то, что случилось с тобой. Я ведь тоже виноват.

Тэнра прикрыл глаза и перевёл дыхание. Лицо его на мгновение исказилось, но он быстро взял себя в руки.

— Я не позволю этому повториться, — ответил он спокойно, почти с улыбкой. – С меня достаточно одного раза. Я так решил. И не вини себя. Ты всё делал правильно. Это была моя ошибка, единственная за всё время. Рано или поздно я должен был ошибиться, я же человек. Теперь я сожалею только о том, что ошибся так… сильно.

Полохов бледно улыбнулся.

— Архитекторы могут всё, — проговорил он, и оба они знали, о чём речь. Тэнра кивнул:

— Просто не хотят.

Вася слез с дивана и снова переключил личный дисплей на видимый спектр. Серое, тускло фосфоресцирующее полотно развернулось на фоне серого бетона стены. Под руками Полохова вспыхнула и мгновенно погасла цветная паутина интуитивной клавиатуры. Кисти его дрогнули, пальцы шевельнулись, задевая, сдвигая невидимые нити. «Внимание! – сообщили алые буквы на сером мерцании. – Осуществляется транслокальный вызов». «Я надеюсь, хотя бы связь есть?..» — пробормотал Вася. «СЭТ–комплекс активирован», — зажглась следующая строка, и третья известила: «Отклик 985% необходимого, 0,07 градуса выше хайлертовой границы, Лаборатории, оперативный отдел».

— Нашёл, по крайней мере, — вслух ободрил Полохов сам себя и спустя секунду вытаращился: — А эту дрянь кто тут нарисовал?

Вместо песочных часов, растущей дорожки или другого привычного индикатора занятости на мониторе неторопливо поднимался гриб ядерного взрыва.

— Вот уроды, — чуть громче сказал Вася. – Это кто‑то чувством юмора похвастаться решил.

Первый гриб растаял. Под словом «Лаборатории» возникла и упала вторая бомба, строки уведомлений содрогнулись, экран сотрясла и выбелила призрачная вспышка. Вася нервно обругал неизвестного разработчика и посоветовал оторвать ему что‑нибудь, например, доступ. Тэнра встал и подошёл ближе, закладывая руки за спину. Вполголоса он спросил, может ли Ледран быть сейчас занят, и Вася неопределённо помотал головой. Нестриженые секущиеся патлы его взлохматились.

Второй гриб вырасти не успел. На мониторе мигнула надпись «Контакт установлен» — и монитор исчез.

Пространство раскрылось.

…не было экрана, мембраны, преграды – было окно, отворённое в дивный блистающий мир. Высокая реальность хлынула сквозь него, ударила в лицо как штормовая волна; словно бы нечто в локусе Лабораторий находилось под давлением во много атмосфер и теперь рвалось на свободу – нечто сродни упоительной мощи и радостной истине, творческой воле и новизне, но не метафорическим, а вполне вещественным, измеримым, как физические величины. Всё, что было вовне, поблёкло и казалось теперь нарисованным и бесплотным – и бетон стен, и солнечный свет. «Уфф!» — выдохнул Вася и поёжился. Он наблюдал этот эффект не в первый и даже не в сотый раз, но всякий раз изумлялся – и изумление в эти минуты тоже казалось физической величиной, оно излучалось, как радиация. Лаборатории дрейфовали вблизи хайлертовой границы, опускаясь и поднимаясь максимум на пару градусов, но их внутренний индекс варьировался значительнее, порой доходя до плюс десяти. «Сорок пять градусов разницы, — подумал Полохов. – А если б мы находились на уровне минус сотни или двух, как бы это чувствовалось?» В такой дали от хайлерта он ещё не бывал. По слухам, от резкого перепада реальности можно было двинуться умом. Но большинство обитателей и посланцев Лабораторий и без того не могли похвалиться здоровой психикой, так что ничего нового с ними не случалось.

С той стороны окна оказалась библиотека Ледрана: сумеречный зал, уставленный резными стеллажами. Толстые тома в роскошных обложках с золочением теснились на полках, громоздились в проходах и на столах. Никто никогда не открывал их. Невообразимые объёмы информации, накопленные Лабораториями и Институтом, не уместились бы на бумаге; для их хранения системные архитекторы инициировали сразу несколько технических локусов. Ледрану просто нравилось работать в привычной обстановке. Вася привычную для Ледрана обстановку находил довольно странной, потому что освещали библиотеку факелы. Вблизи от всех этих пыльных выцветших гобеленов, бахромчатых знамён и штандартов неведомых армий, сухих, изъеденных древоточцами полок и беспорядочно наваленных книг только дурак стал бы держать открытый огонь. Теперь‑то, конечно, маленькое царство координатора полностью подчинялось его воле, но ведь Ледран воспроизвёл то, что видел когда‑то у себя дома. «Интересно, откуда он?» — в который раз задался вопросом Вася. Он слыхивал, что координатора, как и его самого, выдернули откуда‑то. В Лабораториях всегда не хватало людей. Ему давно хотелось поспрашивать Ледрана о его прежнем житье–бытье, но всегда находились темы важнее.