Море Вероятностей - Страница 150

150

Какой глупый самообман.

В действительности Данкмар был близок к панике. Каждый удар сердца отдавался болью в грудной клетке. Стоило огромных усилий сохранять дыхание ровным. Пальцы дрожали не слишком заметно, и это не мешало управлять машиной, но ладони стали мокрыми и проскальзывали по оплётке руля. Данкмар мучился от неотступного страха и от сознания, что ничего не может с этим страхом поделать. Утешало его лишь то, что внешне его страх практически никак не проявлялся. Разве что он слишком часто поглядывал на своего спутника…

Спутницу.

Это раздражало его отдельно, как воспалённая заноза. Он твёрдо решил воспринимать Йирран как женщину, но постоянно сбивался. Восприятие не поддавалось волевому усилию. Видеть Йирран женщиной было бы куда комфортней психологически: женщина всегда кажется менее опасной. Кроме того, женщину можно изнасиловать и так обнулить её власть и значение. Размышляя над этим, Данкмар впервые пожалел о своей абсолютной гетеросексуальности.

А Йирран вёл себя… непринуждённо. Он волновался и не скрывал волнения. Он непрерывно болтал, прижимая пальцы к щекам совершенно женским жестом, но говоря о себе в мужском роде. Данкмар искоса, украдкой оглядывал его бархатный корсаж, гладкие колени, нервно сжатые под кружевным подолом чёрной юбки, тонкие детские запястья с вереницами гремящих браслетов, и видел – проклятье! – видел мужчину. Того мужчину, который держал его за горло и со смехом предлагал сломать шею.

— Я всё забыл, — беспокойно твердил Йирран. Дыхание его участилось, на щеках проступили пятна румянца. – Я разучился! Я не был женщиной… сколько? А!.. Почти восемьсот лет! Я всё, всё, всё забыл! Как себя ведут женщины? Как правильно? Это ужасно!

Данкмар заставил себя отвести глаза.

— По крайней мере, ты не надел туфли на шпильке, — сказал он с доброжелательной иронией.

Йирран обернулся к нему так резко, что косички глянцевым водопадом захлестнули грудь. В облике скитальца сейчас не было ни грана угрозы. Напротив, он словно умолял о поддержке. «То ли потрясающее лицемерие, то ли потрясающая цельность натуры», — подумал Данкмар. Угол его рта невольно дрогнул, изгибаясь.

— Да, — сказал Йирран, хлопая ресницами, — я бы выглядел ужасно неуклюже. Я и так ужасно нервничаю. Такой ответственный момент! Ужасно. Ужасно.

Данкмар изобразил дружелюбную улыбку. Это вышло почти естественно. Он по–прежнему смотрел прямо перед собой.

— Не стоило влезать в платье, — заметил он. – Впрочем, не думаю, что тебе нужны мои советы.

— Нужны!!

Стон Йиррана прозвучал совершенно искренне. «Невероятно, — подумал Данкмар, — просто невероятно». Он не мог найти слов, способных охарактеризовать происходящее во всей его абсурдности. Поразмыслив немного, он вздохнул.

— Не надо никем притворяться. Не надо как‑то по–особенному себя вести. Просто успокойся. Твой… Лито Чинталли не за невестой сюда явился. Ему интересны твои… затеи.

Йирран всхлипнул, прикрывая глаза тонкими пальцами.

— Но он‑то мне интересен как мужчина!

— Мне казалось, ты хотел стать его учеником. Или выпить с ним чашку чаю.

— И бокал шампанского. И переспать с ним на розовых лепестках. – Йирран сокрушённо покачал головой. – Это очень глупо, да?

Данкмар подумал, что всё‑таки выбрал правильную линию поведения. Он боялся Йиррана и не мог совладать со страхом. Но так, безупречно исполняя обязанности шофёра и эскорт–сопровождения, он мог отрешиться от ненависти к нему. Ненависть сейчас была лишней. Ненависть сделала бы его ещё более уязвимым.

Йирран явился к нему в «Гаагу» точно по завершению третьей лекции. Данкмару пришлось второпях сворачивать запланированное (и оплаченное клиентами) обсуждение. Скиталец оказался достаточно великодушен, чтобы позволить ему ответить хотя бы на первые вопросы. Йирран прождал у дверей, переминаясь с ноги на ногу, минут десять. Он выглядел как молоденькая богемная девица – в коротком чёрном платье асфальтовых и антрацитовых оттенков и в тяжёлых кожаных ботинках с заклёпками. Данкмар не сомневался, что гостью сочли его любовницей, и гадал, насколько это повредило его имиджу. По крайней мере, женщина–Йирран была красива и в каком‑то смысле роскошна. И умела улыбаться приветливо.

— Я бы не хотел лезть в твою личную жизнь, — сказал Данкмар.

Йирран засмеялся.

— Ты чудо, — сказал он и, подавшись вбок, легко поцеловал Данкмара в щёку. – Я не ошибся в выборе.

Авиетка заложила вираж над маленьким сквером возле набережной. Неподалёку Виргина впадала в Регину. Волны меньшей сестры–реки круглый год оставались ледяными, на несколько градусов холоднее, чем вода Регины, потому что на дне Виргины били ключи. Даже в лютую жару в сквере пахло свежестью. Здесь собирались уличные музыканты, люди самой разной породы. Временами прохожие могли послушать настоящего виртуоза. Чаще, конечно, в сквере просто побирались.

— Да, здесь, — кивнул Йирран. – Посади, пожалуйста, в стороне.

Данкмар повиновался.

В «Гааге» Йирран безапелляционно сообщил ему, что хочет позаимствовать его вместе с его машиной для, как он выразился, «достойной самопрезентации». Данкмар блёкло улыбнулся и не стал возражать. Йиррана интересовал кто‑то другой, а значит, Йирран не собирался тратить на Данкмара много времени. Сегодня Йирран не станет с ним забавляться. «Что ж, — подумал Данкмар, — побуду личным шофёром. Тоже опыт».

Машина села. Йирран приник к стеклу, тревожно комкая на коленях кружевной подол. Данкмар проследил за его взглядом. Одаль, возле парапета прямо на земле сидел длинноволосый седой гитарист. Пальцы его лениво перебирали струны. Кофр и шляпа лежали рядом, но не было картонки со штрих–кодом, по которому ценители могли бы перечислить музыканту несколько кредитов. Седовласый не зарабатывал. Он просто играл.

150