Море Вероятностей - Страница 104

104

— Ничего хорошего, — Ледран опечалился. – Теперь уже не вспомнить, с чего началось. Слово за слово, ребята перессорились и чуть не подрались друг с другом прямо в зале. У них… у большинства из них совершенно не было тормозов. Как это сказал тогда Старик?.. Им не хватало чувства реальности. Кто‑то попытался прямо на месте взломать базу локуса.

Вася скривился.

— И чем кончилось?

— Да чем это могло кончиться… Вышел Эрик, вывел на цепи Ликвидатора. Все как‑то поскучнели, – Ледран вздохнул. – Потом Ворона отругала его, но не сильно. Даже она видела, что без этого могла случиться беда… На конференцию пришло больше трёх сотен человек, в Лабораториях осталось пятеро. Старик потом сказал, что это ещё хороший результат. Но вообще‑то они очень расстроились. Ворона плакала.

— Блик…

— Они знали, что те, которые придут, почти все больные и невменяемые, — косноязычно пояснил Ледран; он повесил голову, давние воспоминания для него оставались живыми. – Но они не думали, что они… что эти ребята окажутся злыми. Настолько злыми. Хотя это логичней логичного. Больной человек становится злым от боли. – Ледран помедлил и сказал шёпотом, подойдя вплотную к связующему окну: — Они ведь тоже все больные, архитекторы. Но они не злые, никто. Даже Эрик. Я… иногда думаю, что есть закономерность.

— И я, — тоже шёпотом ответил Вася.

Некоторое время они молча соглашались друг с другом. Оба стояли, почти касаясь границ окна, и Полохову приходилось задирать голову: исполин Ледран был выше него почти на метр.

Потом координатор скосил глаза и сообщил уже нормальным, деловым голосом:

— Закончился обсчёт. Три гипотетических случая нашлось. Я так и думал.

— Что там? – жадно спросил Вася.

Ледран полуобернулся к стеллажам, взгляд его заметался туда–сюда, скользя по незримым страницам.

— Я тебе подгружаю отчёты… Ты большой молодец, Вася, вот что я хочу тебе сказать! Ты уже очень много сделал. Знаешь, какой маркер оказался ключевым?

— А?

— Танцы, — Ледран глянул на оперативника торжественно. – Это настоящая редкость. Мало кто из нашей публики находится в таких хороших отношениях с физическим телом, чтобы получать удовольствие от танца. Йирран… Ирийна Вендт – вот как его, то есть её назвали при последнем рождении.

— Это очень ценная информация, — хмыкнул Вася, — а что‑нибудь посерьёзнее нашлось?

Ледран пошевелил бровями.

— Интимофобия и социофобия подтверждаются, — сказал он. – Следствие тяжёлой формы трансгендерности, граничащей с транссексуальностью. Я ничуть не удивлён, что первым делом она сменила себе пол.

Вася поскрёб в затылке.

— Это не то, что я назвал бы серьёзным.

Ледран надулся.

— Я не закончил, — проворчал он. – Ирийна воспитывалась в жёстко патриархальном обществе. С неравноправием полов, заложенным в базовых ценностях, с огромным количеством стереотипов, ритуальных запретов… и довольно‑таки тоталитарной религией. Вот так. Ну что, Вася, теперь интереснее?

Полохов скорчил такую рожу, что сам удивился.

— Йирран люто ненавидит религии, — вслух подумал он.

— Чем бездумнее вера и чем строже дисциплинарные установки, тем больше ненавидит, — подтвердил Ледран. – Почти все локусы, где он оттанцевался, характеризуются именно этим. Он беспощаден. Я бы сказал, я его понимаю.

— Ясно, — резюмировал Вася. – Значит, надо повнимательней смотреть на мицаритов… Это вторая местная религия, — объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Ледрана. – Она намного жёстче и должна раздражать его больше.

Ледран покивал.

— Хорошо, — сказал он. – Расскажи мне, что у тебя ещё получилось.

Вася потеребил прядку волос, размышляя.

— Ну… я связался с местным админом. Он довольно мерзкий тип, но у меня есть Тэнра. – Полохов тепло улыбнулся, вспомнив про ассистента. – Я сам с этим Амирани не могу общаться, он всё время хамит. А Тэнру он слушается… Я вошёл в ЛаОсь. Она кривая как я не знаю что, но работает. СКиУ меня по–прежнему не пускают. Упёрлись насмерть. Мы построили дерево задач. Амирани нашёл какого‑то типа, которого Йирран сделал своим актором воздействия. Планирую с ним пообщаться…

Вася замолчал и задумался, пытаясь почётче сформулировать проблему: «тип», найденный местным админом, одновременно представлял собой интрузию Систем Контроля и Управления, но Вася так и не смог определить природу и цель этой интрузии. Ледран озабоченно хмурился и ждал.

Полохов уставился на границу между локусами. Попытался её потрогать, но не сумел: мягко прогибаясь, граница убегала от пальца. Выглядела она занятно. Как будто соседствовали две картинки разного разрешения, с Васиной стороны – низкого, и высокого – со стороны Ледрановой библиотеки. Оттого, что Вася адаптировался к местному индексу реальности, Лаборатории казались ему чрезмерно чёткими. Если долго вглядываться – начинало резать глаза и стрелять болью в висок.

Из лабиринта стеллажей за широкой спиной Ледрана раздался весёлый оклик. Координатор обернулся. «А Уфриля тут?» — спросил девичий голос. «Нет, — отвечал Ледран, — давно её не видел». «А можно, мы в базах покопаемся?» Ледран только рукой махнул, разрешая гостьям творить всё, что придёт в голову. Вася рефлекторно поднырнул в сторону, пытаясь увидеть девушек за могучим его плечом. Он узнавал голоса. Действительно: пришли Раука и Фьярте. Раука отрастила себе звериные клычки, которые всё время демонстрировала, прихватывая ими нижнюю губу. Фьярте просто была с головы до ног сиреневой. По слухам, которые Вася лично не проверял и не собирался, у Рауки помимо клыков имелся действующий мужской член. «Все они такие, — сам себе нравоучительно сказал Полохов, — кто сиреневый, а у кого и член. Только моя девушка – нормальная!». Тут он понял, что уже считает Цинкейзу своей девушкой, и засмущался. Даже уши загорелись.

104